Ночной лес, казалось, вымер. Жизнь, словно морской отлив, схлынула с наступлением холодов, обнажая безмолвие и неподвижность природы. Сквозь почти прозрачные кроны деревьев ярко сверкали звезды, а полная луна создавала атмосферу нереальности, выдавая тени деревьев за приготовившихся к атаке монстров. Впрочем, это вовсе не пугало одинокого путника, неторопливо идущего в темноте.
Лесной воздух застыл, гулко разнося его неспешные шаги, и лишь где-то вдалеке раздавалось мерное постукивание проходящего поезда.
Было далеко за полночь, когда он, наконец, добрался до своей излюбленной поляны.
Здесь было всё так, как ему нравилось. Стройные березы окружали маленькую лужайку с невысокой, и теперь уже пожелтевшей травой. Почти по центру поляны располагался небольшой пригорок, сидя на котором он любил мечтать, смотря на звезды.
Здесь он был самим собой, и ему не приходилось скрываться за маской обыденности, говорить то, чего ему не хотелось. Далекие звезды, так хорошо заметные здесь, и почти неразличимые в городе, манили его. Бесконечная бездна космоса, галактики и чужие миры, здесь были чуть-чуть ближе, чем в городе, окутанном одиночеством и бесконечным потоком людей, машин. Он всегда приходил сюда, когда земля уходила из-под ног, и казалось, уже больше ничего не держит его в этом мире.
Откинувшись на пригорок, он закрыл глаза, вслушиваясь в ночную тишину, пытаясь представить себе, каким будет небо ядра галактики. Там, где сходятся тысячи туманностей и миллионы звезд, по светимости гораздо превосходящих наше солнце, небо должно пылать яркими красками. Когда-нибудь человек сможет взглянуть на это небо, если наша раса не погубит себя в бесконечных войнах за бессмысленные идеалы.

Неожиданно мерное течение его мыслей разорвали голоса и крики о помощи. Через секунду он уже был на ногах, осматривался, пытаясь определить направление звука. Но направления не было, голоса были в его голове, и если он напрягался, то они исчезали, как бы скручивались внутрь сознания. Постепенно к голосам стал примешиваться тонкий металлический визг на высоких тонах, словно кто-то царапал пенопластом по стеклу. Он пробивался в мозг как тонкая раскаленная игла, проникая все глубже и глубже.
Не в силах бороться, он упал на колени, закрывая уши ладонями, однако это не спасало, усиливающийся звук пульсировал в мозгу, вытесняя все другие мысли за грань. И в тот момент, когда он почувствовал вкус крови во рту, звук резко оборвался. Одновременно с этим полянку озарило неясное свечение. Большой диск выплыл из-за берез и плавно остановился, зависнув в воздухе. Края диска пульсировали светом, а от центра днища исходили световые волны, исполняя самые замысловатые последовательности, меняя цвет и яркость. Наступившая в голове тишина угнетала не меньше, чем громадное блюдце, мерцающее на высоте двадцати метров над землей, и лишь на еле уловимом уровне звука слышалось ровное гудение, исходящее от диска. Вдруг, ярко сверкнув, бортовая иллюминация погасла, а диск неестественно дернулся, накреняясь одним боком к земле.
Резко снизившись, диск попытался выровняться, но, видимо, отказала система стабилизации. Крутанувшись вокруг своей оси, корабль ударился о землю. И только тогда он заметил причину такого странного движения – противоположный край тарелки был выжжен, а в центре обгорелого участка отсутствовала приличная часть, словно кто-то откусил кусок хлебного каравая.

Человек на несколько минут оцепенел, жажда познания чего-то фантастически нового и первобытный страх боролись внутри него. Время на полянке, казалось, остановилось, а мышцы ног сковали ледяные цепи, мешающие двинуться. Неожиданно в его голове зазвучал певучий голос, словно божественная музыка, наполняя его спокойствием и уверенностью. В тот же миг он ощутил прилив силы, оцепенение прошло. Теперь он мог бежать, бежать без оглядки, но он только сделал шаг вперед, даже не пытаясь скрыться. То существо, находящееся внутри, не желало ему зла, он чувствовал это на подсознательном уровне. Голос в голове то усиливался, то переходил почти на шепот. Теперь в звук вплетались слова, и он мог явственно их различать: «…не причиним тебе вреда не бойся, не уходи… мы погибнем… нас атаковали… повреждена система гиростаблизации… опасная среда… нужен состав жизни». Последняя фраза повторялась раз за разом, и голос при этом становился таким печальным и умоляющим, что слезы сами собой покатились по щекам.
Набрав полную грудь воздуха, словно перед прыжком в ледяную воду, он спросил:
- Чем я могу помочь?
- Состав жизни…, - пропел голос и умолк.
- Но что это за состав, и где его можно достать?
Ответа не последовало, и лишь поднявшийся ветер зашуршал остатками осенних листьев.
- Это органическая кислота, раздался певучий голос. Её можно синтезировать в искусственных условиях, и ты уже знаешь формулу. Мы ждем тебя до завтра… не задерживайся, силерус поврежден и не выдержит больше суток без подпитки…

***

Олег очень торопился. Чтобы сократить себе путь до дороги он пошел напрямик через лес, и теперь упругие ветки лесного молодняка то и дело хлестали по лицу, словно подгоняя его. Впрочем, он и так ежеминутно срывался на бег, но вовремя замедлялся, опасаясь вывихнуть себе ногу. В голове все еще звучала последняя фраза пришельца – «…поврежден и не выдержит больше суток…». Он вдруг понял, что стал нужным человеком. Человеком, от которого зависит чужая жизнь, и не важно, кто или что находится внутри корабля, это существо надеется и рассчитывает только на него – Олега Славцева. И он, Олег Славцев, не подведет, чего бы это ему ни стоило.
В два прыжка он преодолел небольшой ручеек перед лесной дорогой и, пискнув сигнализацией, плюхнулся в свою старенькую тойоту. Прогревая двигатель, он вытащил из бардачка телефон…
- Ну же, проснись старик, - твердил Олег, слушая длинные гудки на другом конце провода.
- Олег? Ты чего, так поздно? - послышался недовольный голос Лешки.
- Тут такое срочное дело братишка, выручай!
- А до утра подождать можно, а?
- Нет, я уже еду к тебе, давай собирайся, и потише, не разбуди жену…
- Ага, поздно спохватился, - забубнил Алексей. - Она тоже проснулась, ты же знаешь, я дома трубу никогда не ставлю на вибратор…
- Ну, тогда передавай ей приветы и скажи, что едешь со мной в баньку…
На другом конце провода послышался захлебывающийся кашель…
- Ты в своем уме?! Ты чего там пьяный что ли?
- Шутка старик, просто шутка, а если серьезно, то мне очень, очень нужна твоя лаборатория, и прямо сейчас!
- Ну, ты даешь, старый черт, - хохотнул Лёшка. - Я тебя уже полгода зову посмотреть на новый немецкий синтезатор для органических веществ, а ты вдруг надумал в четыре часа ночи!
- Ладно, ладно, каюсь, с меня пиво на выходных…
- Не просто пиво, а Гиннес в лучшем кафе города, для меня и Юльки!
- Угу, ты еще тещу не забудь захватить, - сомнительно сказал Олег. - А то я тебя знаю…
- Дурак! Ладно, а зачем тебе лаборатория ночью?
- Я тебе по пути расскажу. Давай уже, выходи, я подъезжаю минут через пять.

Центральный зал лаборатории вспыхнул всеми огнями люминесцентных ламп, выгоняя остатки ночной тьмы за тумбочки и шкафы. Алексей щелкнул еще парой тумблеров на контрольном электрощите, подавая напряжение на все устройства.
- Ну вот, теперь можно работать, - сделал заключение Лёшка, потирая замерзшие руки.
- Ну, где там твоя формула? И смотри не ошибись, а то сделаю вместо «состава жизни» яд смерти, - рассмеялся он.
Обернувшись, Алексей заметил, что его друг уже старательно выводит какие-то каракули на школьной доске.
- О господи, Олежа! У тебя же по химии «трояк» был в школе, откуда такие глубокие познания?!
- Не знаю старик, похоже, это он, или оно, заложило мне эти знания.
- А может быть «она»? - таинственно подмигнул Алекс, переписывая формулу в рабочую программу на компьютере.
- Да какая разница, он, она, они… Самое главное, что я могу помочь, понимаешь? По крайней мере, я постараюсь…
Алексей нервно застучал пальцами по столу:
- Так… нуклеотидное основание, аденин… двойная водородная связь… углевод рибоза, макроэргическая связь… хмм… фосфорная кислота… Олег, да это ведь изомер АТФ! Новый! Бог ты мой… Олежа, это ведь абсолютно новый изомер! - Лешка запрыгал на месте, и от радости дважды стукнулся головой об доску.
- Все гениальное – просто, старик! И как только все химики-органики не додумывались до этого? Там ведь всего лишь разница в расположении связей! - Алексей еще раз ударился головой об доску и снова подскочил к компьютеру, который закончил расчет параметров синтеза.
– Либо у меня компьютер зашкаливает, либо это правда, и он действительно энергетически более насыщаемый, чем наша АТФ… раз эдак в триста – пятьсот!
- Ты мне главное скажи, ты сможешь это вещество сейчас синтезировать?
- А то, улыбнулся Алексей, похлопывая по новенькому немецкому аппарату, – компьютер говорит, что требуется всего три часа, для получения трех миллилитров вещества. Сейчас только подберу исходные вещества… Напевая что-то неразборчивое себе под нос, Алексей в припрыжку побежал на склад химических реактивов.
Олег медленно опустился на преподавательский стул, только теперь ощущая на себе всю усталость такого длинного дня. Откинувшись на спинку кресла, он мгновенно заснул под мерное шелестение различных вентиляторов и приборов.

***

- Одиночество… Что это означает, скажите кто-нибудь? Вопрос ушел в пустоту… Никого вокруг, только бесконечная дорога, звезды, туманности, много звезд и туманностей… неяркий приглушенный свет с неба и тишина, ни единого звука…
Ответ пришел из подсознания:
- Одиночество, это когда ты наедине лишь с самим собой, и никого нет.
- Но это ведь не так уж и плохо, это время когда можно подумать о чем-то вселенском, возвышенном, отдохнуть от шума и бессмысленных человеческих разговоров, насладиться тишиной, которую нужно уметь услышать…
- Да это нормально, и это нужно, иногда… самое страшное, это одиночество в толпе, тогда, когда ты пытаешься что-то сказать, докричаться, но никто не слушает тебя, или не хочет слышать, - голос потускнел, переходя на шепот.
- Тогда я одинок… Да у меня есть друзья, хорошие товарищи, но они меня не понимают… слишком часто… Рядом со мной нет человека, который бы всегда смог разделить мою радость и мое горе…
- Не расстраивайся, обязательно найдется… Проснись Олег, проснись…
… - Олег, проснись, уже почти полдень, голос Алексея выплывал из глубин подсознания.
- Сколько время? - Олег еле разлепил опухшие веки.
- Время – пятнадцать минут первого, мне через 2 часа вести занятие, а я еще не ел, так что вези меня домой.
- Лёш, а как там вещество? Тебе удалось?
- Удалось, но меньше чем хотелось, синтезатор чуть не накрылся на последней стадии, когда энергетическое насыщение пошло.
Олег перевел взгляд на колбочку с прозрачным содержимым.
- Спасибо Лёша, - пожал руку Олег, - ты меня очень выручил. Может быть, когда-нибудь, наши имена будут известны, но сейчас прошу тебя не рассказывать об этом…
- Что ты, разумеется, мне вообще влетит, если узнают, что я использовал аппарат в своих целях.

Наскоро перекусив в забегаловке типа «Макдоналдс», Олег уже ехал на север в сторону леса, время от времени поглядывая на заветную колбочку, лежащую на пассажирском сидении. Воображение уже рисовало сцены первого контакта - высокую фигуру в серебристом комбинезоне, выходящую из люка «тарелки», первое рукопожатие разумных рас, разделенных миллиардами световых лет. За раздумьями он не заметил, как подошел к полянке. Окинув её взглядом, он остолбенел – поляна была пуста! В голове пронеслись мысли: - Неужели всего этого не было, или я схожу с ума?
- Мы здесь, певучий голос прозвучал в голове, - сейчас…
Внимательно приглядевшись к тому месту, где лежал корабль, он заметил, что трава и мелкие кустики прижаты чем-то невидимым. В ту же секунду диск проявился, словно лопнул большой мыльный пузырь, скрывавший его. И снова на мгновение Олег ощутил оцепенение, сковавшее все его мышцы, но оно улетучилось, также быстро как пришло.
- Я принес, - неуверенно начал Олег, вытягивая колбу с составом жизни.
- Подойди к силерусу, - голос в голове не командовал, но были слышны нотки неуверенности.
Не спеша, словно боясь оступиться, Олег пошел по направлению к космическому кораблю.
Тарелка была большой, по его примеркам до десяти метров в диаметре и всего метра два в высоту. Матово-серая обшивка практически не отражала осеннего солнца, изредка пробивавшегося через унылые дождевые облака.
- Что дальше? - спросил Олег, даже не заметив, как перешел на мыслеобщение.
- Мы должны сделать анализ.
Напротив человека по кораблю пробежались волны. Матовый цвет обшивки сменился на глянцевый, и она стала вытягиваться, образуя что-то напоминающее щупальце.
Олег вытащил пробку и вытянул руку с колбой навстречу «щупальцу-анализатору». Покачиваясь на ветру, анализатор приблизился к Олегу. На вершине щупальца «выросли» мельчайшие ответвления похожие на бахрому, они трепетали и тянулись к колбе. Покачавшись над горлышком, анализатор начал сворачиваться, втекая обратно в корпус корабля. Олег напряг слух, но ничего, кроме шуршания ветра в кронах и далекой перебранки сорок он не услышал. Голос в голове снова заговорил:
- Мы удивлены, что ваши технологии способны добиться такого высокого результата. Обладая таким нескончаемым запасом энергии, вы продолжаете пользоваться своими ничтожными запасами природных ресурсов и ядерной энергией, при этом разрушая свою планету. К тому же вы ведете войну между собой за эти ресурсы, нам этого, видимо, не понять…
- Кто повредил ваш корабль? - мысленно спросил Олег, подходя к месту, где обшивка оплавилась и почернела.
- Понятие «корабль» в данном случае не совсем правильное. Силерус это живой организм, почти разумный, но лишенный чувств, эмоций. Мы путешествовали через слои реальности и случайно обнаружили ваш мир. От него исходило столько негативной энергии, что мы теряемся в догадках, почему раньше не знали о нём. Мы приняли решение выяснить причину такой агрессии. Для этого мы попробовали исследовать ваш технологический уровень, над одной из информнасыщенных зон, но, увы, когда силерус снял статическое поле, нас атаковали, - голос сник до шепота. - Когда управляемый снаряд стал приближаться, мы хотели совершить трансфазное перемещение, но, посовещавшись с остальными, мы решили пожертвовать силерусом, потому что экстренный переход через слои реальности пагубно влияет на структуру любой материи.
- Теперь мы прикованы к вашей планете, но благодаря составу жизни мы сможем вернуться.
Олег дотронулся до обгорелой части корпуса, обшивка была горячей на ощупь, и время от времени слабо пульсировала. Казалось, пробоина стала немного меньше, видимо силерус использовал свои внутренние ресурсы, чтобы залатать рану. Словно прочитав его мысли, инопланетянин ответил:
- Силерус пытается регенерировать, но запас энергии на нуле. Теперь наша жизнь в твоих руках, человек.
Олег вновь прикоснулся к обшивке силеруса, и она прогнулась, образуя, уходящее внутрь углубление, и он, не мешкая, вылил туда содержимое колбочки.
- Мы спасены, - пропел голос, - возвращайся, когда стемнеет, и мы поговорим, а потом мы покинем ваш мир, до тех пор, пока ваша раса не познает истинного смысла жизни.
Олег кивнул и развернулся, направляясь в сторону маленькой тропинки. Уже заходя в лес, он услышал еле различимый хлопок – силерус снова покрылся статическим полем, скрываясь от посторонних взглядов.

***

Поднялся ветер. Налетевшие тучи скрыли луну, наполняя лес полной тьмой. Олег пробирался на поляну с фонариком, высвечивая еле заметную тропинку. Порыв ветра принес дождь, и теперь крупные капли время от времени пробивались через густое переплетение ветвей, попадая на голову путнику. Уже из-за деревьев Олег увидел слабое мерцание диска, который теперь висел в трех метрах над землей и медленно вращался.
- Ты вернулся, - голос зазвучал в голове с нежностью и упоением, - мы тебе так благодарны!
Олег вышел на опушку, приготовившись принять омерзительно-холодный душ, но дождя не было. Вернее он был, но где-то вверху. Капли ударялись о невидимое препятствие и скатывались к краям поляны маленькими ручейками. Статическое поле надежно укрывало силерус и большую часть поляны. Он сел на пригорок и стал любоваться замысловатыми переливами света, исходившего от тарелки.
- Ты наверняка хочешь узнать что-нибудь о нас, о нашей планете, - пропел голос.
- Да, для этого я сюда и пришел, - мысленно ответил Олег.
- Неправда, вернее, не совсем правда. Мы знаем, зачем ты приходишь сюда человек. Ты не такой, как большинство других представителей твоей расы. Твоя душа глубока, ты умеешь чувствовать природу, мир, и воспринимать его не только как среду для существования и наживы, а как нечто большее. Поэтому тебя так часто не понимают, и поэтому ты одинок…
- Да, - с легкостью согласился Олег, и почувствовал, словно большое бремя упало с его плеч.
- А мы, все такие, - тихо пропел голос.
Неожиданно свет померк, и перед глазами поплыли картины чужого мира: Яркое ночное небо, усеянное миллиардами звезд, каменистая поверхность с почти круглыми озерами. Здания, по форме напоминающие огромную полусферу, прозрачные, меняющие свою форму. И повсюду такой же неясный свет, как и от диска, исходящий от огромных грибообразных выростов. Над равниной беззвучно проносятся силерусы и другие органические машины, формой напоминающие каплю воды, и такие же прозрачные.
Мысленно Олег попытался представить себе обитателей этого мира, и внутренний взор, словно повинуясь его воле, устремился к ближайшему зданию. Внутри, сквозь прозрачные стены, были отчетливо видны огромные сгустки полупрозрачной материи, которые меняли свою форму, подобно гигантским амёбам. Самый ближайший к стене сгусток неожиданно стал трансформироваться в человека, обретая цвет и объем, превращаясь в прекрасную девушку. Она весело улыбнулась и помахала ему рукой.
Голос, до этого молчавший, вновь запел:
- Это наша изначальная форма, вернее её отсутствие, когда это необходимо, мы можем превращаться в чистую энергию.
Чужой мир выцвел, словно сменился диапазон сканирования. И теперь стали видны энергетические формы жизни. Они перемещались с неописуемой скоростью, соединяясь между собой, словно сливаясь, обменивались информацией.
… Наконец, и эта картинка исчезла, и перед глазами снова появилась лесная поляна.
- Ну вот, теперь мы будем знакомы, - печально пропел голос. - Мы тебя не забудем одинокий человек, ты останешься в нашей памяти, и твой образ, мысли и чувства, навсегда останутся среди нашего коллективного разума. А теперь нам пора, прощай…

Над силовым куполом еще сильнее зашумел ветер, а холодный дождь превратился в снег.
Первый снег, подумал Олег, первый и последний.
- Как же я устал от одиночества, - пронеслось у него в голове...
Он вздохнул, и мысленно прокричал им:
- Постойте, я хочу полететь с вами, в ваш мир!
- Это возможно, но ты понимаешь, что больше никогда не вернешься домой, не увидишь людей?
- Да. Вы верно сказали, здесь я одинок, здесь я всего лишь винтик в чьей-то, непонятной мне игре. Здесь меня никто больше не ждет, и я сам устал ждать чего-то. А может вы, и все что со мной случилось сегодня и есть то, для чего я жил, и чего я ждал? Нет, я не буду жалеть о своем выборе ни на секунду, - он опустил голову и закрыл глаза.
- Мы понимаем тебя. Больше ты не будешь одинок, никогда…
Яркий свет залил полянку, пробиваясь даже через плотно закрытые веки. Олег почувствовал тепло и невесомость, словно в детских снах, когда он летал. Тысячи голосов запели прекрасную песню, наполняя чистой, божественной музыкой его душу. Свет был повсюду. Вокруг него, внутри, казалось, он сам стал светом, лучистой энергией. Силерус покрылся переливчатым сиянием и плавно начал подниматься, постепенно набирая скорость. Где-то внизу остались все переживания и отчаяния, боль и утраты, и даже маленькая лесная полянка, на которой он так часто любил мечтать, смотря на звезды.
(19602 знака)